Мы сами убеждаем себя в кризисе?

Не рискуем ли мы впасть в чрезмерный пессимизм по поводу наших экономических проблем? Я задался этим вопросом после того, как услышал выступление главы British Airways Вили Волша, в котором он настаивал на том, что деловые условия на самом деле не настолько плохи, какими их представляют, и выразил "очень серьезную обеспокоенность тем, что мы сами уговариваем себя на рецессию".

Данная точка зрения весьма распространена среди крупных предпринимателей, особенно тех, кто подобно г-ну Волшу, руководит большими международными компаниями, которые все еще продолжают получать поддержку относительно высокого спроса со стороны развивающегося рынка. Однако определенная ирония состоит в том, что пока "большие шишки" жалуются - причем порой довольно резонно - на необоснованный пессимизм СМИ и Сити, все они активно занимаются подготовкой своих компаний к грядущей катастрофе.

Сама по себе суть этой деятельности и становится причиной того спада, которого все так страшатся. Сейчас деловой и потребительский климат характеризуется самыми высокими со времен кризиса Lehman-2008 уровнями уклонения от риска. Ощущение надвигающейся беды витает в воздухе. Повсеместно компании и потребители готовятся к неприятностям, отменяют запланированные ранее и сокращают текущие расходы, экономят на всем и накапливают запасы наличности, готовясь к тяжелым временам. Это своеобразный процесс самопрограммирования. Боязнь будущего создает его прямо перед нашими глазами.

Причудливой особенностью этой вспышки бегства в безопасные убежища является тот факт, что на самом деле балансы счетов компаний выглядят сейчас очень сильными. Да, возможно, банковский сектор, вкупе со многими домохозяйствами, сейчас преимущественно неплатежеспособен, однако мир нефинансовых корпораций по большей части переполнен наличностью. Так, рекордными ее количествами обладает сейчас International Airlines Group г-на Волша.

Если эти деньги не будут потеряны во время новой фазы банковского кризиса, то их окажется достаточно для того, чтобы выручить множество компаний и помочь им пережить самый тяжелый период "ядерной зимы". Деловые круги все активнее готовятся к депрессии - и в этом большая часть проблемы. Если бы удалось убедить компании тратить деньги, а не запасаться ими, наши экономические мучения закончились бы.

К сожалению, данный излишек накоплений является полностью рациональной реакцией на текущую обстановку в мире. Бизнесмены смотрят на Европу - и видят, что у власти никого нет. Политически дисфункциональный континент беспомощно несется в хаос каскадных дефолтов и массовых банкротств.

После того, как стало известно, что проблемы обнаружились еще у одного банка - франко-бельгийского Dexia - европейские министры финансов вновь активизировали усилия по выработке неких скоординированных мер по спасению банков и предотвращению развития пагубной спирали сокращающегося кредитования. Однако никто не рассчитывает на твердые жизнеспособные решения.

В эпоху кризиса наиболее популярным modus operandi европейских политиков было "слишком поздно, слишком мало". Неудивительно, что сейчас все стремятся отсидеться в бомбоубежище.

И вот что самое странное. Если отбросить все существующие на данный момент в еврозоне предельные дисбалансы между кредиторами и должниками, и забыть о внутренних проблемах ее 17-ти стран-участниц, то в общей совокупности нашему взору откроется картина, приближенная к модельной экономике, характеризующейся такими параметрами, как: управляемые уровни отношения госдолга к ВВП (причем значительно ниже, чем в США); здоровые показатели накоплений домохозяйств и заимствований; небольшой профицит баланса текущих операций; и умеренные темпы роста экономики.

Однако стоит вернуться в реальный мир, и восприятие еврозоны, конечно же, сразу меняется. В Европе, благодаря мании величия под названием "евро", было допущено возникновение старой, как мир, проблемы: кредиторы, которые дают в долг слишком много денег, и должники, которые занимают гораздо больше, чем в состоянии вернуть.

Монетарный союз усугубил эту неуравновешенность, устранив естественные рыночные механизмы, с помощью которых решаются подобные дисбалансы. Взамен мы получили запутанную схему пакетов помощи и программ бюджетной дисциплины, налагаемых на провинившихся должников их кредиторами, отказывающимися принять тот факт, что у их соседей попросту закончились почти все накопления.

В конечном итоге кредиторам придется просто списать убытки, как это всегда происходит. Если это произойдет неорганизованным образом, мы получим то, что Лари Саммерс, бывший министр финансов США, назвал "Lehman на стероидах" (правда, он говорил о недавней угрозе дефолта Америки).

Европа стремительно погружается в экономическую депрессию, похожую на ту, что имела место в период между Первой и Второй мировыми войнами, когда аналогичная нерешенная проблема дисбалансов, усугубленная абсурдным золотым стандартом, разворотила мир на части. Сейчас подобная трагедия снова разворачивается перед нами.

Ее еще не поздно остановить, но с каждым упущенным днем мы становимся еще на шаг ближе к пропасти. Испытывая дефицит фискальных инструментов, министр финансов Джордж Осборн всецело положился на "монетарный активизм", или на надежду, что печатный станок Банка Англии сможет стимулировать спрос, который не могут обеспечить правительство и Европа.

Долг подобен зеркальному коридору. Разрушительный рост государственной неплатежеспособности, отмечаемый в последние три года в развитых экономиках, всего лишь является зеркальным отражением падения объемов частный заимствований, поскольку компании стремятся навести порядок в своих балансовых ведомостях, готовясь к ухудшению экономической ситуации.

Иногда можно услышать, что частный спрос в конечном итоге восстановится, поскольку в процессе обновления капитала образовалась такая задержка, что у компаний скоро не останется иного выхода, кроме как начать инвестировать и расходовать свой профицит. Но захотели бы вы инвестировать в Британию и Европу прямо сейчас?

Это вопрос для г-на Осборна, который успешно разбирает завалы, оставшиеся после правления лейбористов, но пока все же не в состоянии убедительно парировать этот удар. Г-н Волш прав. Мы действительно сами убеждаем себя в рецессии. И очень просто понять - почему.