Евробонды вряд ли станут реальностью

Еще до того, как министры финансов стран еврозоны вчера начали свое заседание, канцлер Германии Ангела Меркель определила его итог. Она не хочет расширять фонд экстренной помощи пострадавшим европейским странам от Е750 млрд. ($1004 млрд.) и не поддерживает идею выпуска единых панъевропейских облигаций. А, как водится в новой Европе, если Германия что-то не поддерживает, то это вряд ли произойдет.

Отвергая евробонды, Меркель, наверное, все же права. Сторонники идеи утверждают, что эмиссия таких бумаг даст рынкам конкретный сигнал всеобщей приверженности единой валюте. Однако с другой стороны это может выглядеть как очередная отчаянная попытка поддержать еврозону, заранее обреченная на провал.

Сейчас рынки сосредоточены на проблемах европейских экономик - проблемах, которые нельзя решить, просто взяв и заняв больше денег (стоимость которых может оказаться достаточно высокой). А какой купон может предложить потенциальным желающим евробонд? Разумеется, он должен быть существенно выше, чем доходность казначейских облигаций Германии, что заранее делает затею непривлекательной для крупнейшей экономики Европы - ведь страна не планирует увеличивать объем своего долга.

И все же в списке сторонников евробондов числятся такие "тяжеловесы", как премьер-министр Люксембурга и глава Еврогруппы Жан-Клод Юнкер, а также министр финансов Италии Джулио Тремонти. Вчера на страницах Financial Times они подробно изложили свое видение ситуации: новое ведомство, Европейское долговое агентство (EDA), должно быть наделено полномочиями эмиссии облигаций объемом до 40% от ВВП ЕС. По мнению политиков, EDA может финансировать половину такой эмиссии за счет стран-участников Евросоюза, что позволит создать мощнейший рынок облигаций в Европе с оборотом, равным рынку трежерис.

Страны-участники могли бы обменивать свои существующие облигации на Е-бонды, но по ставке, отражающей их кредитоспособность. Преимущество такого подхода заключается в возвращении на рынки принципа "пусть покупатель будет бдительным", что дало бы странам официальную возможность признавать себя банкротом с последующим обесцениванием их активов. Но вы только представьте реакцию инвесторов, которые уже вложили собственные средства в определенный вид активов и не горят желанием перекладывать их в другой! А лишь благодаря введению Е-бондов дефолты не станут менее болезненными.

Одна из причин, по которой все изо всех сил пытаются избежать реструктуризации долга, состоит в том, что Европейские банки активно вкладывают средства в суверенные облигации периферийных стран. И они вряд ли выдержат удар.

Однако евробонды вряд ли станут реальностью. Во вчерашнем FT, помимо статьи Юнкера и Тремонти, была еще одна, которая привлекла к себе внимание. В ней механизм антикризисного управления еврозоной получил эпитет "uberfordert", что можно перевести как "абсолютно беспомощный".

Именно поэтому для еврозоны уже слишком поздно подавать рынкам сигналы о коллективной приверженности единой валюте. Вместо этого рынки начали нащупывать новые слабые места. Ксавье Роле, президент London Stock Exchange, на выходных заявил, что следующей "будет Франция, так как ее долг с учетом внебалансовых статей огромен, и скрыть это невозможно". Поэтому, по мнению Роле, "рынки направятся туда".

Г-н Роле (француз, возглавлявший французское подразделение Lehman Bros, а в 2009-м году ставший президентом LSE) уверен, что социальная модель, доминирующая в средиземноморских странах, должна измениться. Сомнения, окутывающие в данный момент еврозону, отчасти проистекают из убеждения, что без кардинальных реформ некоторые страны-участники не смогут поправить свое финансовое здоровье. Грядет учреждение фискального союза, который, скорее всего, возглавит Германия. Роле считает, что это все же проиойдет, поэтому "евро укрепится".

Однако остается ряд сомнений по поводу того, что Средиземноморье с радостью подпишется на такой режим. Следовательно, используя уже известную нам терминологию, растет очевидность того, что евро "uberfordert".

Прямолинейный друг

Анализ того, как организации реагируют на критику, может быть полезным для изучения корпоративной культуры. Не так давно был опубликован отчет о том, как официальные ведомства ЕС ответили на заявления европейского омбудсмена в 2009 году. И хотя, по его словам, итоги оказались более позитивные, чем в прошлом году, повода для бурных аплодисментов все еще не наблюдается.

Никифорос Диамандурос, европейский омбудсмен, говорит, что ответы Еврокомиссии на его критические замечания в 10 из 32 случаев были "неудовлетворительными". И это, по его словам, представляет собой повод для "некоторых опасений". В своем отчете он утверждает, что в ходе его собственного расследования было выяснено следующее: генеральная дирекция ЕС по гуманитарной помощи "намеренно скрыла правду и тем самым ввела в заблуждение негосударственные организации", поставив из в заведомо невыгодное положение. Комиссия заявила, что "при всем уважении" не согласна с критикой омбудсмена.

Это все выглядит так, как если бы Уэйн Руни начал спорить с решением судьи в матче премьер-лиги. Однако в отличие от судьи, который может достать из кармана красную карточку, и игрок будет вынужден покинуть поле, в арсенале омбудсмена нет никаких санкций. Все, что он может - это выражать собственное недовольство в письменном виде. Что, собственно, и делает г-н Диамандурос.

Его отчет завершается следующей фразой: "Ответ Еврокомиссии неудовлетворителен. То, как она обошлась с заявлением негосударственных организаций, недопустимо. Жаль, что, судя по всему, Комиссия не может признать данного факта".

Что же это может рассказать нам о корпоративной культуре ЕС? Позиция омбудсмена очевидна. В предисловии к своему отчету он пишет: "То, как учреждение реагирует на жалобы, критику и предложения, является ключевым индикатором его заботы о гражданах". И рейтинг "неудовлетворительно" в трети случаев говорит о том, что Еврокомиссия, как и многие бюрократические ведомства, имеет тенденцию ставить во главу угла собственные интересы, а не интересы населения.