Финансовая пустошь Европы

"Апрель это самый тяжелый месяц", писал Т. С. Элиот в начале своей великой поэмы "Пустошь". Но если бы Элиот был профессиональным инвестором, который бы наблюдал за европейскими финансовыми рынками последние несколько лет, он выбрал бы август.

В августе 2007 года решение BNP Paribas закрыть два своих хеджевых фонда, связанных с сектором субстандартного кредитования, вызвало кризис ликвидности в европейской банковской системе. В этом году в центре внимания основной соперник BNP - Societe Generale. Его акции упали более чем на 14% за день в середине августа, достигнув минимумов за 2,5 года. Ходили слухи о возможном понижении суверенного рейтинга Франции, а также спекуляции о последствии такого решения для французских банков.

А поскольку французы больше других континентальных европейцев верят о то, что в августе не стоит начинать ничего серьезного, это было бы довольно неприятно. Представители банков поспешили объявить, что подобное понижение было бы несправедливо.

В каком-то смысле они правы. Франция не является эпицентром кризиса еврозоны. На данную роль претендентов слишком много. Первым фаворитом стала Греция, но вскоре она столкнулась с жесткой конкуренцией со стороны Ирландии. Позже к этой гонке присоединилась Португалия, но сейчас она немного отстает, зато Италия и Испания догоняют. Франции нравится думать, что она замыкает шествие, двигаясь примерно наравне с Германией.

Однако в процессе развития кризиса баланс европейских банков оказался в самом центре внимания. Правительства европейских стран не захотели или не смогли принять решение, способное убедить рынки в том, что они контролируют ситуацию. Сейчас уже кажется неизбежным, что либо еврозоне придется уменьшиться в размерах, отказавшись, по крайней мере на время, от неконкурентоспособной периферии, либо долги отдельных стран должны гарантировать все соседи, а это подразумевает создание финансового союза в той или иной форме. Ничто иное не сможет убедить инвесторов вновь начать покупать облигации проблемных стран еврозоны.

Политическая проблема состоит в том, что в целесообразности второго варианта пока не удается убедить немецких избирателей, не говоря уже о националистических партиях, таких как Национальный фронт во Франции и партия Истинные финны Финляндии. Возможно, немцев удастся убедить в случае, если альтернатива - коллапс еврозоны, что приведет к возвращению к немецкой марке и поставит ее в неудобное положение, занимаемое сегодня швейцарским франком - он слишком высок. Однако ситуация может усугубиться еще до того, как изменится политический настрой.

А тем временем Европейский совет продолжает, как говорят американцы, "пинать консервную банку". Конечно, эта банка катится не по дороге, а по банковским приемным. Банки ЕС являются держателями суверенного долга, который не стоит и 100 евро центов. Однако даже "стресс-тесты", проведенные контролирующими органами, не заставили их признать эту неприятную правду.

Многие банки еврозоны достигли гораздо меньшего прогресса в процессе привлечения дополнительного капитала с момента начала кризиса, чем американские и британские. Об этой несоразмерности говорилось в Отчете о глобальной финансовой стабильности МВФ, опубликованном в апреле. В нем содержится поразительный анализ, показывающий изменения в динамике капитала за последние два года, а также то, насколько банки зависят от оптового фондирования. Представитель одного из ЦБ ЕС назвал этот анализ "убойным графиком".

Он показывает, что банки в США увеличили свой капитал примерно от 5,5% до 7,5% и сократили зависимость от оптового фондирования на 25-30%. Британские банки добились меньшего прогресса в увеличении капитала - чуть более 4% от 3% ранее, однако они существенно снизили свою зависимость от оптового фондирования - от почти 45% в 2008 году до менее чем 35% в настоящий момент.

Напротив, оба данных индикатора для банков еврозоны практически не изменились. Их капитал немного вырос, но остался на уровнях ниже, чем в британских банках (и намного ниже, чем в США). И они по-прежнему зависят от оптовых рынков, финансирование которых составляет 45% от общего значения.

Именно поэтому сохраняющаяся неопределенность относительно вероятности выживания еврозоны и размера суверенного долга ее представителей является столь разрушительной для европейских банков. Смогут ли они в данных обстоятельствах привлечь капитал? Банки Греции и некоторых других стран, получающие особую помощь, уже не допускаются на внутренние рынки и зависят почти полностью от ЕЦБ. Может ли такое случиться и с банками других стран?

В 2007-08 годах за грехи банкиров расплачивались политики, сейчас же ситуация противоположна. Однако разница, возможно, есть: грехи банкиров состояли в том, что они сделали что-то плохо. Грехи же политиков состоят в том, что они ничего не сделали, а именно так и не смогли принять адекватного решения, которое бы соответствовало серьезности проблемы. Последствия одинаково тяжелы.

Будем надеяться, что немцы впоследствии поймут, что сохранение целостности еврозоны в их интересах. Как говорил Черчилль об американцах, "вы всегда можете положиться на то, что они поступят правильно… как только используют все возможные альтернативы". Альтернативы немцев уже почти иссякли. И если они в ближайшее время не поступят правильно, европейски регион ждут неприятности с банками, что заставит правительства выделять дополнительные государственные деньги. И эта мера будет столь же непопулярной, что и оказание помощи Греции, и, возможно, гораздо более дорогостоящей.